Понятие орторексии в 1997 году ввел в обиход американский врач Стивен Бретмэн. Оно означает расстройство пищевого поведения, которое характеризуется выбором исключительно «правильных» продуктов питания. Вред для здоровья у расстройства в том, что человек становится заложником своих предпочтений.
Например, он может избегать сладкого, соленого, жирного, жареного и употреблять в пищу только овощи и куриную грудку. Постепенно даже из самых полезных продуктов отсеиваются те, что содержат, например, глютен. В конечном счете рацион страдающего орторексией человека становится крайне скудным. Это приводит к физическому и нервному истощению.
Блогер Настя Любимова перешла на правильное питание, чтобы жить, как «идеальный» человек. Это привело к 5-летнему рабству в тюрьме собственных убеждений о еде: только полезная еда или ничего. К этому добавились постоянные ограничения в еде ради похудения и отработка съеденного тренировками, что еще сильнее усугубило ее состояние. Настя открыто рассказывает о своей болезни и опыте восстановления в своем блоге в Instagram.
Расскажите о себе. Из какой вы семьи? Какие в ней были отношения с едой (например, родители заставляли съедать все, что положили на тарелку)?
Я родом из обычной семьи, папа — инженер, а мама — учитель музыки. У них не было ОРПП (ограничительные расстройства пищевого поведения), так как ОРПП — это целый список пунктов, который должен сложиться воедино, а у моих родителей проскальзывало разовое «поем поменьше». Тем не менее, потом это успешно забывалось, и все ели как всегда.
Все детство я ела, как самый обыкновенный человек. Иногда переедала и не волновалась об этом, иногда кусочничала, иногда не ела завтрак, потому что он казался мне невкусным, а потом ела один хлеб весь день, так как именно он меня привлекал больше всего.
ОРПП может активироваться в раннем возрасте, но конкретно в моей жизни его активация произошла в 18 лет. Я объясню чуть позже про активацию и как это работает.
Я планировала свои зажоры, а в последующие дни отрабатывала их и замаливала грехи с помощью двух бутылок йогурта в день и ничего больше или убийственными тренировками.
В блоге вы рассказали, как начали свой путь похудения. Расскажите о нем подробнее. Были ли срывы, как вы к себе относились в тот период, как начали относиться к еде в тот момент (была ли ненависть к еде)?
В 2011 году, в 18 лет, я захотела жить «правильно», «по канонам». Мне это представлялось чем-то очень логичным, ведь я хочу быть счастливым человеком. Наверное, все счастливые люди знают… правила жизни. И я не подумала про то, как справляться со стрессом себе в плюс, как отдыхать больше или как построить хорошую коммуникацию с людьми вокруг меня. Я подумала про еду.
Я мыслила так: «Наверное, «правильные» люди едят на завтрак не как я. Они едят полезную кашу, а я иногда выбираю торт. Это плохо! Надо жить иначе».
Или: «Мне кажется, «идеальный» человек ест на обед гарнир из овощей и наедается им до вечера. А я ем первое, второе и десерт. Моя жизнь неправильная!»
Это были зачатки орторексии — боязни съесть «неправильную», «вредную» еду. Боязнь может быть настолько сильной, что все сужается до «я не боюсь только огурцов и рисовых хлебцев», хотя поначалу выбор был гораздо больше, но психическое состояние орторексика усугубляется со временем.
Когда я начала «идеально» жить, я почувствовала превосходство над другими людьми. Так происходило потому, что в моем понимании мира есть капустный лист было гораздо престижнее, чем откусить от эклера. Второе автоматически приравнивалось к вселенской тупости и «непониманию истин этого мира».
Со временем я увидела, что похудела. Это было очевидным последствием моего недоедания. Я обрадовалась. Я же не сидела на кефире с гречкой! Я просто старалась быть идеальной, так еще и потеряла вес. Какая я умная!
Мои месячные пропали. Так случилось потому, что я лишила свое тело жировой ткани, в которой продуцировались женские гормоны. Соответственно, «создавать» гормоны было нечем, и я осталась без критических дней.
Менструации у меня не шли 5 лет. Меня лечили много врачей, но никто не сказал, что мне нужно набрать вес. Все прописывали таблетки и говорили «жди». Я ждала 5 лет, но месячных все не было. Они вернулись, когда я начала есть все, как хочу и сколько хочу. Об этом тоже чуть позже.
По статистике (edinstitute.org), человек, который ушел из своего природного диапазона веса (это называется сет-поинт — те цифры веса, которые значительно не уменьшаются и не увеличиваются вне зависимости от того, как человек ест. У каждого сет-поинт свой) в минус, получает сигнал от тела переедать в первые два года ограничений. Я не была исключением. Я начала объедаться уже на четвертом месяце недостатка питания.
Я не знала, почему это происходило, но мне определенно это не нравилось. Это же уже не про идеальность! Я планировала свои зажоры, а в последующие дни отрабатывала их и замаливала грехи с помощью двух бутылок йогурта в день и ничего больше или убийственными тренировками. Последнее относится к спортивной булимии — попытка вытащить из себя еду через физические нагрузки.
Учитывая, что я начала бояться есть еду и пытаться есть ее все меньше — это было признаками анорексии. То есть у меня было 3 типа ОРПП сразу: анорексия, спортивная булимия и орторексия, которая была ведущей в этой бешеной тройке. Расстройства ОРПП-спектра могут объединяться и протекать одновременно. Я снова не стала исключением из правил (а так хотелось).
Как вы поняли, что у вас ОРПП? Как оно характеризовалось?
Как вы могли заметить, признаки ОРПП-расстройств у меня ярко проявлялись, но в то время я не знала, что есть что. Я считала, что у всех людей есть проблемы, а у меня — траблы с едой. Ну, подумаешь, бывает! Я не рассматривала это как что-то очень серьезное. Обожралась — отработала, на чем тут внимание заострять, я вас умоляю?
Если бы мне сказали: «Настя, да ты посмотри, у тебя же [какой-либо вид ОРПП-расстройства]», я бы не приняла это в то время. Кому приятно слышать такое, даже если это правда?
Спустя несколько лет, в 2014 году, я начала осознавать, что что-то идет не так. Я была готова отпрыгнуть на 2 метра от лежащей рядом шоколадной конфеты из-за страха, что она повлияет на мою самооценку. Разве это норма? У меня закрались сомнения.
Я мельком прочла в первой попавшейся статье в Гугле, что такое орторексия. Тогда я согласилась с тем, что было бы неплохо решить этот вопрос. Я купила в супермаркете шоколад и каждый день ела по кубику плитки в день. Ура, решено! С легкой руки!
На самом деле я этим ничего не решила. Лечить орторексию кубиком шоколада в день равно как лечить рак кожи тональным кремом. Думаю, вы понимаете, о чем я. Не с той стороны надо заходить.
Месячных не было. Кожа стала сухой. Руки и ноги постоянно мерзли, как будто я была сделана изо льда. Говоря о заморозке — все мои чувства заморозились, и я ничего не ощущала. Я ни по кому не скучала, не испытывала никаких теплых чувств. Только злость и раздражение.
Как ОРПП сказалось на здоровье, на психике, на личной жизни, на отношениях с близкими и родными?
С 2011 до конца 2015 года я ничего не делала со своим состоянием. Я просто в нем жила. Ограничивала еду и избегала ее, старалась есть только идеальные продукты, где нет ни грамма жира и сахара, а лучше и соли с мукой в том числе, отрабатывала «неправильную» еду или свои зажоры. Так я и жила со своей бешеной тройкой расстройств, полагая, что взрослая жизнь она именно такая: со страданиями и ежедневным превозмоганием себя. А раз это норма — зачем это менять?
Я старалась закрывать глаза на мою разваливающуюся жизнь. Друзья перестали меня понимать, потому что я могла разговаривать только о пользе и вреде еды. Родные уже даже не подходили ко мне, потому что я стала очень злая (из-за недоеданий). В голове начали появляться голоса, которые говорили мне, что мне надо объесться, а я отвечала им, что не надо, и могла так разговаривать с собой весь день. Месячных не было. Кожа стала сухой. Руки и ноги постоянно мерзли, как будто я была сделана изо льда. Говоря о заморозке — все мои чувства заморозились, и я ничего не ощущала. Я ни по кому не скучала, не испытывала никаких теплых чувств. Только злость и раздражение.
Как вы справлялись с ОРПП?
В конце 2015 года я начала восстановление (или «рекавери» от англ. recovery) по канадскому протоколу HDRM (The Homeodynamic Recovery Method), автором которого является Гвинет Олвин (Gwyneth Olwyn). Он научно обоснован, поэтому я имела (и имею) к нему большой кредит доверия.
Протокол говорит, что восстанавливающийся (как и здоровый человек) ест любую еду, которую он хочет, в любом количестве и в любое время. Кроме того, во время восстановления человек не тренируется, чтобы дать телу восстановить физические повреждения органов и тканей, проходит обязательную психотерапию, тренирует нейроны в мозге и снижает стресс до возможного минимума.
В среднем восстановительные процессы тела и психики длятся 1,5-2 года.
Мне было тяжело принять этот срок — хотелось все сделать как можно быстрее. Но будем честными — я 5 лет ежедневно жила в разрушительном поведении, медленно убивая свое тело, но хочу все починить за 2 месяца? Слишком раздутые иллюзии!
Нельзя сказать в двух словах, как я прожила 1,5 года рекавери. Были и хорошие, и плохие дни, и слезы с отчаянием, и большая радость, что я начинаю жить без расстройства. Восстановление — это комплексный, сложный, ежедневный процесс, где обязательно нужен психолог/психотерапевт/психиатр. Потому что психику после психического расстройства самостоятельно по книжкам не лечат.
О том, как я прошла восстановление, я написала книгу — «I am enough — Просто. Ешьте. Еду».
ОРПП нельзя вылечить в ноль. Это психическое расстройство, а не физическое повреждение в виде синяка. Человек может выйти в устойчивое состояние, когда болезнь спит, но убрать ее из собственных генов нельзя.
Можете ли вы сказать, что избавились от ОРПП? Или это расстройство с вами на всю жизнь и нужно постоянно контролировать его?
В 2017 году я вышла в ремиссию. Это устойчивое состояние после ОРПП, в котором расстройство спит. Вначале я рассказывала об активации болезни. Дело в том, что анорексия/булимия/орторексия — хронические нейробиологические расстройства в мозге. Иными словами, человек с ними рождается в генах. Поэтому мы не можем говорить, что «Вася в школе сказал, что я жирная, поэтому я заболела ОРПП». Если у человека включилась анорексия — в мозге у него она уже была с рождения.
Также ОРПП может быть в мозге, но никогда не активироваться, такое тоже бывает. Заранее узнать с рождения, есть ли у человека ограничительное расстройство пищевого поведения, нельзя. Мы пока не можем сканировать гены на наличие спящего ОРПП.
ОРПП нельзя вылечить в ноль, это психическое расстройство, а не физическое повреждение в виде синяка. Человек может выйти в устойчивое состояние, когда болезнь спит, но убрать ее из собственных генов нельзя.
Это совершенно не означает, что нет смысла что-то делать с ОРПП, оно же все равно не лечится! Но это равно как и отказываться от лечения рака, ведь он снова может вернуться, тогда смысл в лечении?
Но все-таки отличие ремиссии после ОРПП в том, что вы берете ответственность за свое здоровое состояние, не начинаете взвешиваться по новой, считать калории и отрабатывать еду. Вы можете управлять своим психическим состоянием. Вы живете в новой реальности, где едите все, что любите, без «но», за исключением аллергий и опасных реакций для жизни. А тренируетесь вы только исключительно в случае «мне просто так захотелось». К этому состоянию в среднем приходят за 1,5-2 года, но бывает и дольше, в зависимости от продолжительности болезни.
Хорошая новость в том, что ремиссия после ОРПП может длиться всю жизнь. Это личная ответственность человека с ОРПП в генах — находиться в ней всегда.
Расскажите о хейтерах. Их мнение влияло на вас? Как вы с ними справлялись?
Когда я приняла решение восстановиться, потому что уже наглядно начала замечать, как мое тело рассыпается от вороха проблем со здоровьем, а я начинаю сходить с ума, это не приняли на моей странице в Instagram. Это объяснимо, потому что до этого мой аккаунт транслировал исключительно «идеальные ценности»: безупречные приемы пищи, подсчет калорий и контроль веса.
А тут я прихожу и говорю: «Все, друзья, я передумала. Я буду есть все, бросаю все подсчеты и контроль». Конечно, на меня обрушилась тонна хейта.
В то время я не посещала психолога, и моя самооценка всегда шаталась около нуля, иногда в плюс, но чаще уходила в минус. Из-за ненависти на моей странице я постоянно была в слезах и истериках.
На самом деле все то, что происходило тогда в комментариях, объективно было очень страшно. Я старалась восстановиться после психического расстройства, у которого наивысший уровень смертности среди всех возможных психических расстройств, но комментаторы гнали меня обратно в больное состояние. Они поощряли то, что я не ела, и оскорбляли (да, буквально) за то, что я решила перестать себя убивать.
От меня ушли несколько тысяч людей, потому что «их любимый блогер предал свой образ жизни, это недопустимо», но то, что я спасалась от смерти, которая вот-вот могла меня догнать, их уже не волновало.
Тем не менее, я продолжала рекавери и рассказывала о нем все время восстановления в аккаунте. Когда я вышла в ремиссию, я создала два проекта, чтобы помогать людям, которые проходят тот же путь, что и я тогда: чат для общения тех, кто в рекавери, и модульный курс с психологом для работы с психикой и нейронами.
Я старалась восстановиться после психического расстройства, у которого наивысший уровень смертности среди всех возможных психических расстройств, но комментаторы гнали меня обратно в больное состояние. Они поощряли то, что я не ела, и оскорбляли (да, буквально) за то, что я решила перестать себя убивать.
Дайте советы девушкам, которые борются с ОРПП?
Те, кто хотят выйти в ремиссию после ОРПП, должны понимать, что это невозможно сделать, только если есть любую еду и все. Важны несколько пунктов: еда, психотерапия, работа с нейронами мозга (переобучение), снижение стресса и отказ от тренировок на время восстановления. Только тогда можно получить устойчивый результат. Более того, рекавери нельзя проходить самостоятельно, без присмотра врачей и психолога. Это и есть ответственность за свое истинное выздоровление.
