Наталья Ремиш: «Если я строго смотрю на дочь, для нее это уже наказание»

Темы для мультфильмов мы выбираем, читая соцсети. В интернете сейчас много разговоров о том, как воспитывать детей, что важно в воспитании и в чем конфликт между традиционным, привычным для нас постсоветским воспитанием и новым воспитанием. И видя самые проблемные точки, мы выбираем темы для мультиков.

Мультик «Пирог для мамы» предложила сделать Маша Кардакова, автор приложения Mary’s recipes и книги «Сначала суп, потом десерт». Это была ее идея — сделать мультфильм на тему здорового питания, она же помогала собирать деньги на него. Я и сама сталкивалась с проблемой нездорового отношения к еде и только недавно от этой проблемы избавилась. Я вижу, как трагично этот процесс проходит во многих семьях, поэтому мне показалось, что будет правильно коснуться этой темы, хоть она и не кажется такой катастрофически острой, как, например, отношение к детям с инвалидностью.

Дальше мы хотим параллельно создавать два мультика. Один — о том, как справляться с собственной злостью, а второй — о том, что мальчики тоже могут плакать. Мне кажется, это очень важно для мальчиков. Особенно в России и странах постсоветского пространства.

Нет. Я готова взяться за любую тему. За некоторые темы я не берусь, потому что российский рынок к ним не готов, и мультик будет воспринят болезненно. Например, тема смерти. Я уверена, что ни один канал не выпустит мультик на эту тему. Хотя я считаю, что если бы с детьми говорили о смерти не после того, как кто-то дорогой им умер, а заранее, отношение к смерти формировалось бы совсем в другом ключе. В таком случае не пришлось бы говорить загробным голосом, делать жалостливую мимику, это был бы разговор о естественном процессе. И мультик можно было бы сделать такой же. Как, например, «Тайна Коко». Он о смерти, но он же классный и совсем не страшный. Но, к сожалению, эта тема не будет популярна. И таких табуированных тем в России много.

Мне бы хотелось, чтобы да. Хотя бы для того, чтобы не было контента, который шел бы вразрез с общечеловеческими принципами. Я вижу очень много мультсериалов с пассивно-агрессивной лексикой, мимикой. Такие мультики мне не хочется показывать своему ребенку. Потому что ребенок потом точно так же закатывает глаза, причмокивает, подкалывает всех вокруг. Это не про добро. В этом плане советская анимация была очень добрая, честная и искренняя. В чем-то наивная, но это лучше, чем ярко выраженная агрессия. То же самое касается и книг, и спектаклей. Мы всегда что-то выносим из искусства. Что ребенок вынесет из книги, мультика, спектакля будет зависеть от того, какая основная мысль заложена в произведении. Очень важно, чтобы там были человеческие ценности, гуманность, эмпатия.

Очень важно определить для себя — какой я родитель? Братья и сестры из одной семьи могут стать совершенно разными родителями. Важно обрести это понимание, этот внутренний стержень. Для этого надо на большинство родительских вопросов ответить самому себе. Например, я даю ребенку сахар или нет? Почему? И оставаться верным этому принципу до тех пор, пока не пересмотришь его. А когда пересмотришь, честно сказать об этом ребенку. «Ты знаешь, я почитала исследования и поняла, что демонизация сахара — это не совсем здоровое явление. Я не очень корректно вела себя в последнее время. Давай попробуем по-другому?» Так и во всем остальном. Наказываете вы ребенка или нет? Что такое наказание? Для моей дочери, если я на нее строго смотрю, это уже наказание. Она говорит, что я делаю «страшные глазки». А для кого-то загнать ребенка в комнату и заставить его там сидеть целый час, потому что он расстроился из-за сломанной башни, это нормально. Для меня это совершенно неприемлемый метод — ребенку и так плохо, а вы заставляете его в одиночестве проживать не только свою боль, но и обиду на вас. Мне кажется, та самая рефлексия дает нам понять, как мы должны себя вести в каждой конкретной ситуации. Этих ситуаций бесконечное количество, и постоянно появляются все новые. Зато с каждым следующим ребенком что-то будет становиться понятнее. А может быть, вы, наоборот, все пересмотрите. Если сравнивать, как в нашей семье был воспитан первый ребенок и как мы сейчас воспитываем четвертого, это небо и земля.

Поэтому важно определиться со своими ориентирами. А для этого надо много читать и думать: ага, я на вот этой стороне, я думаю примерно так же, мне близка вот эта философия. Например, Альфи Кона, который написал книгу «Воспитание сердцем». А кто-то слушает Петрановскую и соглашается с какими-то ее принципами.

По поводу того, как услышать ребенка. Важно в любой гонке — в школу, в сад, в сон, обед, ужин — останавливаться и пытаться услышать, что говорит ребенок. Для меня недавно очередным открытием стало то, что у детей очень маленький вокабуляр, и зачастую они просто не могут объяснить сложные концепции, с которыми сталкиваются. То есть ребенок чувствует, что по отношению к нему поступают несправедливо, но объяснить это, выразить словами пока не может. А мы, родители, если не получаем четкого ответа, часто начинаем давить. В этот момент мы лишаем ребенка шанса сказать, а себя — понять, что он испытывает и что вообще произошло. Поэтому вместо того, чтобы давить, лучше подсказать, дать какие-то слова, которыми ребенок сможет воспользоваться, чтобы объяснить свои мысли и чувства.

Сложно говорить с ребенком, если сам не умеешь. Тут может помочь литература. Когда мы читаем ребенку какую-то книгу, он обычно задает кучу вопросов. Обычно мы его очень быстро прерываем, чтобы продолжить читать. Но если заставить себя остановиться и послушать, можно обнаружить, что то, что говорит ребенок, гораздо важнее того, что вы собирались ему прочитать.

Еще один путь — начните сами задавать вопросы. А почему этот герой так поступил? Что бы ты сделал на его месте? Вчера мы с дочерью читали «Рони, дочь разбойника». Рони сбежала из дома, и я спросила дочку: а что бы ты сделала, если бы сбежала? И дальше был двадцатиминутный монолог о всевозможных вариантах побега. Я столько нового узнала о своем ребенке! Оказывает, она очень приспособлена к жизни в лесу!

Такие способы помогают начать разговор и узнать много интересного. Я вот узнала, что дочка не стала бы воровать еду, потому что красть — это нехорошо. Она бы попросила у кого-нибудь. А если бы попросить не получилось, то она бы вернулась к маме с папой, помирилась с ними, и они бы стали жить долго и счастливо. Все это мне было очень интересно услышать от собственного ребенка. Поэтому книги, мультики, спектакли — прекрасный вариант!

На самом деле это мой внутренний конфликт интересов. Я практически перестала выкладывать в Сеть фото пятилетней дочери. Если и фотографирую ее, то минимально — сбоку, сзади, руку, ногу. Потому что она не понимает, кто ее при этом видит. Она знает, что мама с кем-то там общается, что есть какой-то мир. Она очень часто говорит в телефон: «Привет, я Мира, девочка из Амстердама», не понимая, кто на нее смотрит. Для меня это некий обман — ребенок не знает, а я этим пользуюсь.

Младшую годовалую дочь я пока выкладываю, потому что мне кажется, что у нее не может возникнуть какого-то явного противоречия, но когда-то и до нее дойдет очередь.

Когда я делюсь историями, я каждый раз мучаюсь вопросом: имею ли я на это право или нет. Возможно, она не захочет, чтобы через десять лет ее кто-нибудь встретил на улице и сказал: «Я знаю, как ты однажды поссорилась с сестрой!» Поэтому какие-то особенно болезненные моменты я не рассказываю.

Гораздо проще мне выкладывать что-то о старших детях, потому что они всегда могут сказать: «Не надо! Убери это!» Но такое происходит крайне редко.

Очень тяжелый для меня вопрос. Я не знаю, какими вырастут эти дети. Наверное, это будут более открытые миру люди, чем мы. Но от этого и более уязвимые. Мне бы очень хотелось заглянуть на 10-15 лет вперед и узнать, какими же они будут.

Это зависит от каждой конкретной семьи. Но пока мои дети не вытрясут из меня эту возможность, я заводить им аккаунты не буду. Наверное, когда у всех подружек появятся свои аккаунты, придется тоже завести. Но я постараюсь строить отношения так, чтобы я могла читать, что там происходит, знать, кто добавляется в друзья. Потому что я знаю, насколько это может быть опасно. Про безопасность в Сети мы пока знаем очень мало, а дети — еще меньше. Я надеюсь, что к тому моменту, когда мои младшие дети дорастут до собственных аккаунтов, появятся какие-то четкие и понятные правила безопасности в интернете.

Я не согласна с самой формулировкой вопроса. Я постоянно слышу такие разговоры из России, что новая этика позволяет быть то мальчиком, то девочкой. Ни одной такой реальной истории я не знаю. Мальчик может чувствовать себя девочкой, девочка мальчиком. Но чтобы ребенок туда-сюда прыгал — нет.

То, что ребенок может чувствовать себя человеком другого гендера, это реальность. Такое происходит, но не потому, что кто-то приходит в школу и говорит: решите, вы мальчики или девочки? Это сбой физиологической системы, очень болезненный, в первую очередь, для самого ребенка.

Я читала интервью Наташи Максимовой (украинская художница, сменившая пол — прим. ред). Она рассказывает о том, как ее почему-то заставляли ходить в мужскую раздевалку, снимать банты, не давали пользоваться веером, когда ей хотелось. А в конце текста ты узнаешь, что на самом деле она родилась мальчиком. И в этом чувствуется боль.

Я не знаю, что бы делала я в такой ситуации. Я бы, наверное, провела все возможные экспертизы и очень много бы читала, чтобы понять, что дальше с этим делать. Конечно, разрешить пятилетнему ребенку менять пол — это, наверное, некорректно. Но такого нигде и не происходит. Я только слышу слова о том, что все доводится до абсурда, но это совсем не так.

Но если моя младшая дочь вдруг скажет, что она не хочет отращивать волосы и носить платья, я не буду ее заставлять это делать. Если она попросит называть ее Ваней, я попробую это сделать. Ломать ее я не буду ни в коем случае. Я уверена, что это либо проходящий период, когда человек просто развлекается, либо это уже изменения на физиологическом уровне, которые глупо отрицать. Хотя принять то, что ты родила девочку, а она говорит «я мальчик, меня зовут Ваня», это тяжело.

Я очень много времени провожу сама с собой. Старшие учатся, с младшими с 9 утра до 5 вечера няня. Поэтому у меня есть время работать и заниматься тем, чем я хочу. У меня свободный график, поэтому я в течение дня, если захочу, могу пойти погулять по улице, отдохнуть от дома и работы. Но даже при этом у меня сейчас не самое здоровое эмоциональное состояние. Можно сказать, что я нахожусь на грани выгорания, хотя сама не понимаю, как я к этому пришла. Я очень люблю свою работу, свой дом, свою семью, но, видимо, пандемия и разные другие факторы привели к какой-то усталости. Чем я буду спасаться? Стараюсь как можно больше гулять, кататься на велосипеде и проводить время с детьми. Но не так, когда ты думаешь о том, что сейчас надо поесть, потом помыться, потом еще что-то. А просто спрашиваешь себя и их: что бы мы сейчас хотели делать? Валяться на диване? Прекрасно! Скакать по кровати без памперса? Отлично! То есть минимизировать всякие «надо», чтобы стресса было как можно меньше.