Многие родители не считают игнорирование каким-то страшным наказанием и часто даже не задумываются о том, что делают. Ребенка же не бьют, не кричат на него, не унижают… В чем тогда проблема?
На самом деле, все далеко не так безобидно.
Игра в молчанку – это манипуляция и пассивная агрессия, распознать которую и защититься от нее ребенок не в состоянии. Мы учим детей – что нельзя никого бить, нельзя обижать, обзывать, поэтому ребенок может распознать эти действия по отношению к себе и понять, что что-то не так. Но что плохого в молчании? Казалось бы, ничего. Почему же тогда становится так холодно, больно и страшно, когда мама молчит?
Ребенок (особенно в первые годы жизни) видит себя в родителях, как в зеркале. Через их слова, действия, отношение к ребенку, он воспринимает мир и себя самого. Поэтому молчание в ответ на свои слова, взгляд как на пустое место, говорит ребенку только об одном – тебя нет, ты не существуешь, ты не важен. А это самое страшное для ребенка – перестать существовать для самого близкого человека.
Но ведь этот способ работает!
Работает. Но, как и все прочие наказания, но совсем не так, как обычно хотят родители, и только в краткосрочной перспективе. А в долгосрочной — травмирует ребенка.
Поскольку в момент игнорирования ребенок ощущает сильнейший дискомфорт, он готов на все, лишь бы молчание прекратилось. Кто-то сразу становится «шелковым» и стремится угождать агрессивно молчащей маме, чтобы растопить ее сердце. В такой момент можно подумать, что ребенок осознал свои ошибки и исправил поведение, но это не так. Он даже не думает о том, за что его наказывают, его действиями руководит только страх, что мама не заговорит с ним никогда.
Другие дети наоборот начинают хулиганить с удвоенной силой. Подсознательно ребенок понимает, что так мама точно обратит на него внимание, прервет молчание хотя бы ради того, чтобы отругать его. И он провоцирует еще более сильное наказание, лишь бы только мама снова его заметила.
Влияние на ребенка
Как и любое наказание, игнорирование не приводит к осознанию проблемы и ее исправлению, зато может оказать влияние на всю дальнейшую жизнь ребенка.
Неадекватная самооценка
Ребенок, которого игнорировали, не чувствует свою базовую ценность. Ощущение, что тебя нет, с тобой не считаются, сквозь тебя смотрят, преследует человека всю жизнь, и он сам начинает верить в то, что его мнение не важно, что он хуже других.
Поиск одобрения
Человек, воспитанный игнорированием, всегда пытается заслужить внимание. Кто-то кладет свою жизнь на служение другим, кто-то готов выполнять неадекватные требования начальника, партнера, друзей, лишь бы только снова не чувствовать себя плохим, а кто-то готов сделать все ради популярности и внимания – хайповать, шокировать и даже нарушать закон. Человек ведь с детства привык к тому, что внимание надо заслужить любой ценой, вот и продолжает всю жизнь следовать этой модели.
Воспроизведение семейного сценария
Когда ребенок видит такую модель разрешения семейных конфликтов, он впитывает ее и начинает воспроизводить в собственной жизни. Если ты думаешь, что сценарий игнорирования возможен только между родителями и детьми, ты ошибаешься. Очень распространенная ситуация – когда в супружеской паре кто-то один, обидевшись на что-то, внезапно замолкает и уходит в себя, предоставляя партнеру налаживать мосты и вымаливать прощение. Став родителями, такие люди, проворачивают этот трюк уже со своими детьми, передавая разрушительную модель поведения следующим поколениям.
Что делать?
Как и всегда в родительстве – разговаривать, объяснять свои чувства и действия. Родитель – это обычный человек. Он тоже может обидеться, разозлиться, в том числе и на ребенка. Но ведь есть огромная разница между тем, чтобы сказать: «Я очень злюсь и не хочу сейчас разговаривать, оставь меня, пожалуйста, в покое, поговорим через полчаса» и тем, чтобы замолчать на неопределенное время без объяснения причин, правда же?
Личная история
В нашей семье молчанием всегда наказывала бабушка. Однажды мама приехала в деревню, где все лето гостили мы со старшей сестрой, и сестра встречает ее у ворот: «Бабушка на Леру обиделась и неделю с ней не разговаривает». Обиделась, потому что я ей что-то «не так» сказала. Мне было три или четыре года.
Мы с бабушкой проводили много времени, меня (потом уже без сестры) на все каникулы отправляли в глухую деревню, в дом на опушке леса к бабушке и дедушке. Я помню, что тяжело переживала разлуку с родителями и необходимость оставаться с бабушкой, поскольку она, чуть что шло не так, начинала молчать. Конечно, я чувствовала себя виноватой, даже если не следовало. А еще я чувствовала себя безумно одинокой. И какой-то отвергнутой. Пустым местом, таким ничтожным, которое не заслуживает даже слова — не то что доброго отношения.
Мама говорит, что бабушка поступала с ней аналогичным образом. Еще мама говорит, что никогда не повторяла бабушкиного поведения, поскольку сама стала его жертвой. Но это не так — может, не столь интенсивно, но члены моей семьи в той или иной степени «играли в молчанку». И мама, и сестра. И я, будучи маленькой. Мне иногда молчание до сих пор кажется естественной реакцией на конфликты в паре. Но я умею это контролировать — два года регулярной терапии не прошли даром.
Также благодаря терапии я все реже считаю себя самой ничтожной из людей. Нет, я не думаю, что я самая глупая, самая бесталанная, некрасивая и прочее. Я понимаю, что объективно все со мной хорошо. Но все же присутствует во мне такое чувство «ничтожности» — будто у меня нет каких-то весомых прав на отстаивание своей позиции, свои желания. Молодой человек постоянно напоминает: «Ты имеешь право быть».
Возможно, молчанка — лишь одна из вещей, которые привели меня к такому. Но благодаря психологу я узнала, что то, что делала бабушка — не норма, а самое настоящее насилие, абьюз. И хоть меня не били, я выросла в абьюзивной среде.
Валерия, 29 лет
Photo by Annie Spratt on Unsplash
