SOVA.Today как-то рассказывала о сложностях, с которыми сталкиваются волонтеры, пытающиеся найти дом собакам и кошкам. А эти животные куда понятнее и привычнее волков. Тем более, последних в неволе держать вообще нельзя. О том, как появился приют «Чертог волка», на какие средства он существует и как вообще туда попадают его обитатели, мы поговорили с Анастасией Гайдуковой, основавшей этот центр.
Анастасия, расскажите, пожалуйста, откуда вообще взялась идея «Чертога» и каковы его задачи?
Если говорить начистоту, то все родилось случайно. Когда я начала заниматься волками, у меня было очень много теоретических знаний, общения с людьми-практиками — с биологами с профильным образованием и направлением деятельности. Я сама ветеринарный врач и думала, что свяжу свою деятельность с работой в центрах с такими животными. И была уверена, что это будет заграница, поскольку у нас в 90% случаях волками занимаются только те люди, которые покупают волчат у зоопарков или браконьеров, которых чаще именуют охотниками. А дальше животных или дрессируют, или устраивают с ними какие-то фотосессии, и подают это под соусом любви к животным. Для меня это ничего общего с любовью к животным не имеет, а вот с желанием подпитать собственное эго — да! Так что такая работа меня не привлекала.
А затем я случайно увидела на собачьей передержке волка. Туда позвонили рабочие с какой-то площадки и сказали, мол, хозяин уехал в Европу, а в вольере сидит волк, который никому не нужен. Это был первый волк, в судьбе которого я поучаствовала и пристроила его в Ярославский зоопарк. На YouTube легко находятся видео об этом.
А затем последовала цепь событий, которая и привела к «Чертогу». Два волка, Север и Мирра, которые сейчас у нас проживают, попали к Светлане от девушки, которая занималась разведением, продажей и перепродажей волчат и держала хищников на дачном участке. Закончилось это грустно: волки покусали ее ребенка, и им грозило усыпление. Они попали к Светлане, у которой к тому времени уже был Хорт, но не было территории, мы познакомились и стали заниматься всем совместно. Контактами помогли те самые биологи, с которыми мы общались. А когда волков у нас было уже четверо, нужно было что-то решать, потому что передержки — это не выход. Сначала мы арендовали землю, а затем я купила участок, и началась стройка. Я просто подумала: в Европе, США, Канаде есть волчьи центры, а чем Россия хуже? В итоге я влезла в кредиты, мы начали строиться, а долги потихоньку закрывали. Первые помощники подтянулись только через 1,5 года из соцсетей. А сейчас у нас такой состав: мой муж Ярослав; моя близкая подруга Виктория, которая занимается полностью коммуникациями с внешним миром — соцсетями и СМИ, текстами, видеорядом; Светлана, с которой мы по сей день ездим забирать волков; я — на мне вся медицинская история.
Кстати, а название «Чертог волка» имеет отношение к календарю древних славян?
Да, имеет, поскольку я родновер. Не скажу, что прям фанатичный, исполняющий все обряды и знающий все нюансы, но мне близка эта древнеславянская философия о том, что мы едины с природой и находимся близко к земле. Да, это из календаря древних славян — «Чертог волка», все верно. Когда мы начинали, я сказала Светлане, что название нужно славянское и связанное с процветанием и домом. Она предложила: чертог! И я согласилась.
Сколько сейчас волков находится в приюте?
Сейчас 18, но это вместе с гибридами — например, шакала и волка, как Луняша. А чистых волков — 14.
Как они к вам попадают? И есть ли в стране другие приюты и реабилитационные центры?
В стране нет других реабилитационных центров, приютов, куда принимают волков с бэкграундом. Есть только места, где животных покупают. И есть — где занимаются, в принципе, дикими животными, там может быть 1-2 волка. А вот профильных — нет.
Истории у всех волков разные. Тайга попала к нам в середине марта 2020-го. С нами связалась Анастасия — ветеринар, которого вызвали, чтобы усыпить волка. И вызвали ее… в коттеджный поселок! Когда-то волчонок стал подарком его жительницы мужу, а вот молодой подросший волк, которого держали в крохотном собачье вольере, оказался не нужен. Двухлетняя волчица оказалась вполне здоровой, с небольшими проблемами с задними лапами — она почти не двигалась последние пару месяцев.
А еще у нас есть такая знаменитость, как грозный «битцевский волк», испугавший москвичей в районах Ясенево и Коньково несколько лет назад. Правда, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что Финист — волкособ, гибрид. А еще — что у него есть хозяин, который считает прогулки животного в черте городского парка и близ МКАД нормой. Так что после поимки животное отправилось не к этому человеку, а к нам.
Кстати, после того, как волк оказывается у вас, что происходит с ним дальше? Он проходит какой-то карантин, медобследование?
Ну, медобследование делаем по симптомам. Я не сторонник наркоза и убийства печени ради того, чтобы взять и посмотреть кровь. Как правило, когда мы забираем животное, то более или менее знаем его историю от тех, у кого мы его забираем. Дальше помещаем новичка в карантинный вольер, наблюдаем по различным реакциям, внешним признакам и делаем выводы. Еще думаем, с кем его можно свести, потому что селить вместе взрослых животных, тем более волков, это та еще история. Если они друг другу не понравятся, они не будут жить вместе. Потому мы обычно принимаем их с расчетом на личный вольер для животного. Если это самец, то без вариантов. Если самка, то тут возможно подселение к кому-либо из самцов. Затем потихоньку начинаем выводить из карантинного вольера на прогулку и смотреть, как через сетку складываются отношения. Ну а потом подбираем пару. К сожалению, из-за своего бэкграунда некоторые остаются одиночками. Получится или нет подселение, зависит от ряда факторов: от возраста; того, умеют ли волки общаться с себе подобными или хотя бы с собаками, волчаками; какой опыт общения с человеком у них был; какая нервная система преобладает — симпатическая или парасимпатическая.
Как вообще строится день волка в приюте?
Я всегда говорю, что лучше 8 лет на воле, чем 15 в клетке. Даже, если бы была огромная территория в несколько гектаров, где была бы возможность у всех жить в составе мини-групп. Идеально было бы вольное или полувольное содержание, где можно охотиться, реализовывать способности высшей нервной деятельности волка, его функции выживальщика. Но у нас такое практически невозможно. А волкам, конечно, скучно. К этому часто апеллируют люди, которые заводят в неволе волка, дрессируют его и устраивают показательные выступления. Они утверждают, что так животному не скучно. На самом деле разнообразить день волка можно большей территорией; возможностью общаться с сородичами; имитацией охоты, когда делают захоронки в период кормежки. Но для этого, опять же, нужны территория и буферные зоны между вольерами, иначе возбуждение ловят все, и это переходит в стресс. А так у них каждый день одно и то же, а движуха наступает, когда появляется кто-то новый или мы к ним приходим, чтобы убраться и покормить. Все-таки в природе у них есть возможность играть (и выбирать самостоятельно, с кем), совершать переходы, а тут им, конечно, скучно.
А есть ли шанс на то, что животные когда-нибудь смогут вернуться в природу?
У многих наших волков шансов на возвращение в природу нет. Большинство из них травмировано физически, не только психологически. Волк с переломом позвоночника не может вернуться в природу. А гибридов волки в естественной среде обитания вообще избегают!
Но некоторых, например, Велеса или Якута, было бы прекрасно адаптировать к жизни в природе и подготовить к выпуску. Но эта история требует обучения охоте, навыку избегания человека и — самое сложное — тут необходима работа с населением в том регионе, где ты готовишь животное. Чаще всего волков ненавидят и истребляют. Людей обычно волнует один вопрос: а они не агрессивные? И никто даже не задумывается о том, что агрессивных людей в любом городе куда больше, чем волков, а агрессия сама по себе — следствие страха. Если животное не провоцировать, то и агрессии не будет. Но народ это понимать отказывается.
Бывало ли такое, что новый волк по каким-то причинам не приживался? Что делали в таком случае?
Бывало, что не уживался — с тем, к кому мы его планировали подселить. Но у нас всегда есть запасной вариант. Так что была возможность обеспечить животному более или менее комфортные условия. Вот история Василисы и ВелЕса. Не ВЕлеса, с которым она сейчас живет, а другого. У нас просто их два, а называли волков не мы. Поэтому имена менять не стали, а просто переставили ударение. Так вот, с ВелЕсом не срослось. Спустя три недели был очень сильный конфликт. После этого Вася пожила три недели в карантинке, для нее перестраивали старый вольер. Она пожила в нем. А этой весной мы строили большой вольер и соединяли их уже с Велесом. И у них уже сложились ровные отношения. А вот такого, чтобы мы куда-то передавали животное, нет. Если уж мы взяли к себе, то берем за это ответственность.
Кто помогает вам за всем следить?
Помощников особо нет. Мы с мужем даже не можем никуда уехать вдвоем. В последний раз у нас была совместная поездка в 2018 году — тогда за Чертогом присматривала Светлана. Но животных тогда было меньше, и все было проще. Так что вопрос помощников стоит остро! Например, у нас недавно болел Ярослав. И если он без меня еще как-то справляется, то я без него приобретаю дополнительно кучу седых волос. Сейчас еще приходит пара местных молодых ребят — они помогают со сбором отходов и вывозом сена. И, конечно, мы привлекаем компании, которые занимают вывозом биоотходов. А так ежедневная уборка, кормежка, прием и рассортировка продуктов —
